Когда шоу продолжилось, она наклонилась и, сжав губами соломинку, допила остатки вина. Пока Эммалин гадала, отправить домой Зарго или Винзе, изображение на экране дважды мигнуло, и появился знакомый кроваво-красный логотип с перевернутой заглавной буквой «В».

— Да вы что ли издеваетесь? — в отчаянии Камила швырнула соломинку в экран. У анархистов группы «Гражданское восстание» была раздражающая привычка врываться в новостные сводки прайм-тайма или самые популярные шоу. В расстроенных чувствах Камила откинулась на спинку стула и потянулась за ванильным печеньем с клубничной посыпкой. Она уже разорвала пакет, закинув в рот один крекер, когда логотип исчез, и в каюте раздался пугающе ровный роботизированный голос. Что бы он ни говорил, лучше бы тема была важной!

— Смотрите. Действуйте. Бунтуйте. Боритесь. — произнес он лозунг, и на экране возникло изображение императора Шуя.

При виде двоюродного брата своей матери Камила поморщилась. Она знала его всю свою жизнь. Они вращались в одних кругах, но Камила изо всех сил старалась держаться подальше от этого жуткого психопата.

— Мы обвиняем императора в военных преступлениях.

Камилу затошнило от фотографий ужасающих битв на Бионусе — планете, которую в настоящее время пытался завоевать Кирс. Вид взорванного военного госпиталя ужасал, но разбомбленная школа с телами детей на руинах? Камилу чуть не вырвало. Сплюнув печенье в пакет, она отбросила его в сторону. Какого черта?

Камила знала, что война кошмарна. Войны всегда уродливы, верно? Но это? Далеко за пределами того, что можно считать приемлемым в боевых действиях.

— Мы обвиняем императора в геноциде, — на экране появились снимки тел, сложенных кучами на улицах Бионуса. Почему их не показывали раньше? Почему людей Кирса не проинформировали о безбожных жертвах? Император был жесток, но неужели пытался стереть с лица земли целое население планеты?

— Мы обвиняем императора в заговоре, — Камилу потрясли аудиозаписи, на которых Шуй рассказывал, как подставит и убьет всех киборгов. Их подразделение было самым любимым, надежным и уважаемым в вооруженных силах Кирса. По крайней мере, пока не объявили о мятеже в их рядах и стремлении к власти.

Новости, в которых Камила не находила никакого смысла. Перед своей смертью ее мать плотно занималась кибернетическими технологиями и всегда говорила, что киборги на такое не способны. А вот император…

— Мы обвиняем императора в организации показательного судебного процесса, — на экране появились снимки Шуя и его приближенных, перемешавшиеся аудиозаписями разговоров, доказывавших, что у киборгов изначально не было шансов на справедливый суд.

— Мы обвиняем императора в организованном убийстве киборгов и мирных жителей, в том числе младенцев и детей на борту тюремного транспортного судна, — когда на экране отобразились сильнейшие взрывы, Камила в ужасе отшатнулась. Дети? Младенцы? Она не хотела этому верить.

— Смотрите. Действуйте. Бунтуйте. Боритесь.

Передача закончилась, и спутниковое телевидение продолжило вещание. Интерес Камилы к выбору Эммалин исчез. На своей уютной, роскошной и безопасной космической яхте она чувствовала себя виноватой. Камила не была сторонницей императора, но всю жизнь пользовалась родственными связями с ним и его покойным отцом. Семья Велдерс заработала до неприличия большое состояние на межгалактических перевозках и военных контрактах с правительством Кирса.

Осматривая свою роскошную каюту, Камила чувствовала дискомфорт и тошноту. Все здесь было куплено кровью. Госпитали и школы были взорваны благодаря технологиям компании Велдерс, чья судоходная империя, помимо прочего, доставила бомбы в зону боевых действий.

«Ты ничего не можешь с этим поделать», — повторяла Камила себе всякий раз, чувствуя неловкость от осознания реалий.

Она не была храброй, в отличие от Сары. Камила не могла представить, как можно сбежать от привычной жизни, чтобы стать анархисткой. Она умела лишь играть роль светской львицы, которая превосходно ей удавалась.

«Все это неважно. Император стоит у власти, и правительство никогда не перестанет его поддерживать.»

Но как же младенцы и дети?

Мирные жители на корабле?

Киборги?

Люди Бионуса, не пожелавшие присоединиться к империи?

От масштаба несправедливости Камила тяжело сглотнула. Она чувствовала себя беспомощной. Не желая больше ни минуты думать о кошмарах, Камила вскочила со стула и поспешила к автомату с охлажденными напитками. Она рывком открыла дверцу, ожидая найти бутылку белого вина, но ничего не обнаружила.

Отказываясь признавать, что после отлета выпила две бутылки, Камила решила спуститься в винный погреб возле камбуза и взять еще одну. Если она заказывала выпивку у кого-то из персонала, к ней являлся капитан Джантус со своими речами в стиле «я не твой отец, но забочусь о тебе». Камила едва ли выдержала бы очередную лекцию о том, каким гнилым разочаровывающим человеком стала в глазах того, кто всегда пользовался ее доверием и уважением.

Перезвон входящего сообщения испугал ее, уже шедшую по каюте.

— Открыть линию, — велела Камила системе, вскинув взгляд.

— Камила? — позвал ее капитан Джантус.

— Да? — она виновато осмотрелась. Неужели он разгадал ее намерения?

— Мы получили аварийный сигнал. Я хочу изменить курс, чтобы перехватить пострадавших и оказать им помощь, — пояснил капитан.

— Мы можем сообщить о сигнале космическому патрулю? — Камила скривилась при мысли о том, что аварийный сигнал приведет к поврежденному кораблю, и ее судно переполнят незнакомцы.

Прежде чем капитан ответил, последовала пауза, и Камила вздрогнула, прекрасно понимая, что он снова счел ее избалованным ребенком.

— Нет, мисс Камила, мы не можем. На борту женщины и дети, — его разочарование вонзилось в нее ножом, и она сразу же смутилась.

— Ладно, — ответила Камила, покраснев. — Неважно. Останавливайтесь или нет. Решайте сами.

— Как скажете, мисс.

После их короткого разговора она захотела выпить сильнее прежнего и вышла из каюты, даже не утруждаясь обуться. Между хозяйской палубой и кухонной зоной не было прямого пути, поэтому Камила воспользовалась своим персональным лифтом, чтобы спуститься вниз на два этажа, где пересела на лифт для персонала. В то же время корабль замедлился и завис на холостом ходу.

Для столь короткого путешествия не требовался полный штат, и на борту яхты был лишь основной персонал. Тем не менее, Камила удивилась, никого не обнаружив на камбузе. Не было даже уборщика. Она подозревала, что капитан позвал всех наверх, чтобы помочь со спасением пострадавших.

По пути в винный погреб Камила миновала кладовую и замедлилась, осмотрев стеллажи, набитые провизией. На одном из них корабельная повариха Алмита хранила любимые лакомства Камилы. Обладая большим сердцем, Алмита отдала бы все вкусности спасенным детям. Потворствуя проснувшемуся эгоизму, Камила схватила охапку дорогих сладостей и закусок. Коробку хрустящего печенья. Банку конфет с черничным кремом. Пакет сушеных фруктов. Контейнер с густой и нежной шоколадной глазурью.

Поняв, что все разом унести не удастся, Камила осмотрелась и нашла коробку, наполовину заполненную пакетами супа быстрого приготовления. Она выложила пакеты на ближайшую полку, чтобы вместо них собрать закуски и сладости. Затем Камила прошла в винный погреб и взяла две бутылки.

«Это уже слишком», — мысленно отчитала она себя, поставив лишнюю бутылку обратно.

Упаковав свою провизию, Камила подняла ее и покинула камбуз. Она вошла в лифт для персонала и коснулась локтем сенсорного экрана. Кабина медленно поползла вверх, но внезапно остановилась, вздрогнув так сильно, что Камила чуть не выронила коробку.

— Какого черта?

Не успела она выбрать на экране вкладку с диагностикой, как кабина неожиданно взмыла вверх. Вскрикнув, Камила выронила коробку, отчаянно хватаясь за гладкие стены. Со стоном и лязгом лифт резко остановился, и она упала на колени.